1991 год. Май. На распутье…

Окончив школу в 1991 году в деревне Кистени Рогачёвского района Гомельской области, отучившись 11 классов, я задался вопросом: «И что дальше?», «Куда же поступать?». Сейчас это смешно, но тогда я действительно не знал куда мне кинуться.

Хотя, я всё свое детство и юность провел с футбольным мячом на поле. Участвовал в соревнованиях по футболу, бегу, кроссу, настольному теннису, волейболу. Был всесторонне развитым спортивным молодым человеком. Вся моя детская жизнь была связана со спортом и мой поезд двигался только в одном направлении.

Первый вагон сошел с рельс в 8 классе, в 1988 году, когда у меня появилось желание научиться играть на гитаре.

Глядя на соседа Сашу Ребко («Ребус»), я также хотел играть и петь песню «Спелые вишни, спелые вишни падают на траву, как это вышло, как это вышло, что-то я не пойму…».

Саня показал мне пять ходовых аккордов: Am, Dm, E, C и G, и я начал осваивать гитару.

Второй момент моей жизни, который был связан с музыкой и повлиял на меня, как личность, – это резкая смена стиля музыки, который мне запал в душу, и я стал ярым фанатом оной. Это я говорю о HMR – Heavy Metal Rock. Это случилось в 1989 году.

До этого, как и большинство people Советского Союза, я слушал такие популярные коллективы 80-ых, как «Ласковый май», «Мираж», «Электроклуб», «Веселые ребята», «Modern Talking», «Bad Boys Blue» и др.

С Олегом Устиновым («Байбус») мы носили друг к другу магнитофоны и переписывали кассеты с новыми записями, которые привозил кто-нибудь в деревню. Тогда не было интернета и музыка кочевала только таким способом. Это знают все, кто жил в то время в СССР. В основном к нему приходил я. У меня был двухкассетный «Маяк», киевской сборки. Сколько проводов и свадеб он пережил в деревне – не счесть.

Так вот, в 1989-ом году мой одноклассник Андрей Феськов («Сеня») вернулся из Гомеля в деревню, где он учился в машиностроительном техникуме. И как-то раз за чаркой, а мы уже тогда пробовали выпивать, он мне сказал, что в Гомеле в его компании постоянно слушали «heavy metal» и особенно группу «Accept».

Я его попросил включить что-нибудь из репертуара этой группы. И после того, как я услышал композицию «Princess of the down», хэви-метал стал моим любимым стилем музыки на всю жизнь. После этого вся моя комната была обклеена плакатами метал-групп и попсу я не воспринимал вплоть до того, как вернулся из армии в 1995 году.

Третьим фактором, который поставил меня впоследствии, после окончания школы, на распутье выбора профессии между спортом и музыкой, стали те обстоятельства, что в школу завезли музыкальные инструменты. Это был 1990 год. К тому времени я уже неплохо играл на гитаре и барабанах.

Ударники я приобрел в 1989 году, как сейчас помню за 500 тогдашних рублей в Рогачёве, на «Космосе». Мать с отцом «были очень рады»… Мало того, что тяжелая музыка гремела дома из мощных колонок, так еще и барабаны купил. Забегая вперед, скажу, что в начале 90-ых я приобрёл себе и электрогитару чешского производителя «Jolana».

И так, возвращаясь назад, у нас сразу же образовался коллектив под руководством учителя музыки Пиньковского Петра Евгеньевича. Это был замечательный человек и музыкант. Он нас многому научил.

Первое название нашего ВИА было «Феникс». Я играл на ударниках, Сашка Казимиров – на клавишах, Толик Клименко – на бас-гитаре, за микрофоном – Светка Парфёнова. Некоторые песни исполнял Саня, некоторые – мы вместе пели, а иные – я пел один. Как сейчас помню, я исполнял песню «Изначальная точка нашей жизни – это роддом…» группы «Сектор газа».

Впоследствии мы меняли название нашей music band, поскольку «Феникс» нам не нравилось. Некоторое время мы играли как «Стоматолог», но к концу окончания школы мы назывались «Гороховый суп». Время было беззаботное, веселое и мы дурачились, как могли.

Я вспоминаю, как в школе, после второго урока у нас была большая перемена – 20 минут, мы сломя голову летели в актовый зал, включали аппаратуру и играли песни. Все приходили послушать… Актовый зал всегда был битком. Позже директор, Слесарев Павел Пантелеевич, запретил это, и мы репетировали уже только после уроков. И еще он все время нам говорил: «У вас не унисон, а унитаз!».

В 1991 году мы учились тогда в одиннадцатом классе и играли на Новогоднем празднике. Мероприятие проходило в школьном спортзале. Было интересно и прикольно. Вдобавок к этому я был еще и в роли Снегурочки на этом торжестве. Андрей Феськов был Дедом Морозом.

За барабанами после выступления в роли Снегурочки, я сидел уже «тёплый», так как с Дедом Морозом мы подогрелись хорошо. Нас чуть «не спалил» директор, когда мы пили вино в старом корпусе школы.

Так и подошло время экзаменов, и надо было определяться куда идти учиться. Кстати, единственную «тройку» в аттестат мне поставил наш «любимый» директор школы по «Обществоведению». Любил он меня, а я его. Частенько я бывал у него в кабинете на ковре.

В итоге я уехал поступать в Минск в институт, сфера деятельности которого совсем не связана со спортом или музыкой. Но это уже совсем другая история и тема для следующего рассказа.

До связи!